Социальная сеть литературных героев
ru

Валерий Яковлевич Брюсов

Я желал бы рекой извиваться
По широким и сочным лугам,
В камышах незаметно теряться,
Улыбаться небесным огням.

Обогнув стародавние села,
Подремав у лесистых холмов,
Раскатиться дорогой веселой
К молодой суете городов.

И, подняв пароходы и барки,
Испытав и забавы и труд,
Эти волны, свободны и ярки,
В бесконечный простор потекут.

Но боюсь, что в соленом просторе —
Только сон, только сон бытия!
Я хочу и по смерти и в море
Сознавать свое вольное «я»!

Новостная лента

  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Душа моя — Элизиум теней.
    Ф. Тютчев

    Видениями заселенный дом,
    Моя, растущая, как башня, память!
    В ее саду, над тинистым прудом,
    Застыв, стоит вечеровое пламя;
    В ее аллеях прежние мечты
    На цоколях недвижны, меди статуй,
    И старых тигров чуткие четы
    Сквозь дрему лижут мрамор Апостату.
    Как же ты
    Вошла в мой сад и бродишь между статуй?
    Суровы ярусы многоэтажной башни, —
    Стекло, сталь и порфир.
    Где, в зале округленной, прежде пир
    Пьянел, что день, отважней, бесшабашней,
    Вливая скрипки в хмель античных лир, —
    В померкшей зале темной башни
    Тишь теперь.
    На бархатном престоле зоркий зверь,
    Привычный председатель оргий,
    Глаза прищуря, дремлет, пресыщен:
    Окончив спор, лишь тень — Сократ и Горгий;
    Вдоль стен, у шелковых завес, еще
    На ложах никнут голые гетеры,
    Но — призраки, навек сомкнувшие уста;
    И лишь часы в тиши бьют ровно, не устав
    Качаньем маятника двигать эры.
    Зачем же ты,
    Как сон и новый и всегдашний,
    Вошла в мой сад и бродишь возле башни?
    Там выше,
    По этажам, к недовершенной крыше,
    В заветных кельях — облики: глаза
    Целованные, милых губ рубины,
    Опалявшие мне плечи волоса, —
    И комнат замкнутых глубины
    Дрожат под крыльями произнесенных слов…
    Их, вещих птиц, в года не унесло!
    Их пепел фениксов, как радуги,
    Вычерчивая веера дуги,
    Слепит меня опять, опять
    И, волю воском растопя,
    Невозвратимостью минут тревожит.
    Чего же
    Тебе искать в незавершенной башне,
    Где слишком жуток сон вчерашний!
    В саду,
    Где памятники с тиграми в ладу,
    Где вечности и влажности венчанье, —
    В саду — молчанье,
    Свой мед кадят нарциссы Апостату,
    Над бронзой Данте черен кипарис,
    И, в меди неизменных риз,
    Недвижим строй в века идущих статуй.
    Но все же роз кричащий запах,
    Но все ж в огне зальденном запад —
    Пьяны разгромом грозовым,
    Страшись, чтоб, на росе ночуя,
    Но шаг непризнанный ночуя,
    Тигр пробужденный не завыл!
    Видениями заселенный мир, —
    Сад и растущая, как башня, память!
    На меди торсов, сталь, стекло, порфир
    Льет воск и кровь вечеровое пламя;
    Горят венцы, волна к волне, в пруду;
    Пылая, к статуям деревья льнут в бреду;
    По травам блекнущим раскиданы статеры
    Вовек не умирающей росы,
    И лишь из башни ровно бьют часы,
    Не уставая двигать эры.
    Зачем же ты,
    Как сон и новый и всегдашний,
    Вошла в мой сад и бродишь возле башни,
    Где слишком жутки чуткие мечты?
    Иль ночь напрасно краски отымала?
    Иль цоколям свободным статуй мало
    И может с медью спорить парос,
    Чтоб кровь по мрамору текла?
    Иль должно к башне из стекла
    Прибавить куполоподобный ярус,
    Где все сиянья старины,
    Умножены, повторены,
    Над жизнью, как пустым провалом,
    Зажгутся солнцем небывалым,
    Во все, сквозь временный ущерб,
    Вжигая свой победный герб!
    17 апреля 1921 ("Дом видений")
    Душа моя — Элизиум теней.
    Ф. Тютчев

    Видениями заселенный дом,
    Моя, растущая, как башня, память!
    В ее саду, над тинистым прудом,
    Застыв, стоит вечеровое пламя;
    В ее аллеях прежние мечты
    На цоколях недвижны, меди статуй,
    И старых тигров ч...Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Быть может, эти электроны -
    Миры, где пять материков,
    Искусства, знанья, войны, троны
    И память сорока веков!

    Еще, быть может, каждый атом -
    Вселенная, где сто планет;
    Там всё, что здесь, в объеме сжатом,
    Но также то, чего здесь нет.

    Их меры малы, но все та же
    Их бесконечность, как и здесь;
    Там скорбь и страсть, как здесь, и даже
    Там та же мировая спесь.

    Их мудрецы, свой мир бескрайный
    Поставив центром бытия,
    Спешат проникнуть в искры тайны
    И умствуют, как ныне я;

    А в миг, когда из разрушенья
    Творятся токи новых сил,
    Кричат, в мечтах самовнушенья,
    Что бог свой светоч загасил!

    13 августа 1922 ("Мир электрона")

    Быть может, эти электроны -
    Миры, где пять материков,
    Искусства, знанья, войны, троны
    И память сорока веков!

    Еще, быть может, каждый атом -
    Вселенная, где сто планет;
    Там всё, что здесь, в объеме сжатом,
    Но также то, чего здесь нет.
    Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Кто был он? - Вождь, земной Вожатый
    Народных воль, кем изменен
    Путь человечества, кем сжаты
    В один поток волны времен.

    Октябрь лег в жизни новой эрой,
    Властней века разгородил,
    Чем все эпохи, чем все меры,
    Чем Ренессанс и дни Аттил.

    Мир прежний сякнет, слаб и тленен;
    Мир новый - общий океан -
    Растет из бурь октябрьских: Ленин
    На рубеже, как великан.

    Земля! зеленая планета!
    Ничтожный шар в семье планет!
    Твое величье - имя это,
    Меж слав твоих - прекрасней нет!

    Он умер; был одно мгновенье
    В веках; но дел- его объем
    Превысил жизнь, и откровенья
    Его - мирам мы понесем.

    25 января 1924 ("Ленин")
    Кто был он? - Вождь, земной Вожатый
    Народных воль, кем изменен
    Путь человечества, кем сжаты
    В один поток волны времен.

    Октябрь лег в жизни новой эрой,
    Властней века разгородил,
    Чем все эпохи, чем все меры,
    Чем Ренессанс и дни Аттил.
    Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Единое счастье - работа,
    В полях, за станком, за столом, -
    Работа до жаркого пота,
    Работа без лишнего счета, -
    Часы за упорным трудом!

    Иди неуклонно за плугом,
    Рассчитывай взмахи косы,
    Клонись к лошадиным подпругам,
    Доколь не заблещут над лугом
    Алмазы вечерней росы!

    На фабрике в шуме стозвонном
    Машин, и колес, и ремней
    Заполни с лицом непреклонным
    Свой день, в череду миллионном,
    Рабочих, преемственных дней!

    Иль - согнут над белой страницей, -
    Что сердце диктует, пиши;
    Пусть небо зажжется денницей, -
    Всю ночь выводи вереницей
    Заветные мысли души!

    Посеянный хлеб разойдется
    По миру; с гудящих станков
    Поток животворный польется;
    Печатная мысль отзовется
    Во глуби бессчетных умов.

    Работай! Незримо, чудесно
    Работа, как сев, прорастет:
    Что станет с плодами, - безвестно,
    Но благостно, влагой небесной,
    Труд всякий падет на народ!

    Великая радость - работа,
    В полях, за станком, за столом!
    Работай до жаркого пота,
    Работай без лишнего счета, -
    Все счастье земли - за трудом! ("Работа", 1917)
    Единое счастье - работа,
    В полях, за станком, за столом, -
    Работа до жаркого пота,
    Работа без лишнего счета, -
    Часы за упорным трудом!

    Иди неуклонно за плугом,
    Рассчитывай взмахи косы,
    Клонись к лошадиным подпругам,
    Доколь не заб...Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Я приветствовал Октябрьскую революцию. После 1917 активно участвовал в литературной и издательской жизни Москвы, работал в различных советских учреждениях. В 1917-19 гг. возглавлял комитет по регистрацию печати, заведовал Отделом научных библиотек и литературным отделом Наркомпроса, а в 1920 году вступил в Коммунистическую партию. А уже через год создал и возглавил Высший литературно-художественный институт. Также преподавал в Коммунистической академии и в Институте слова. А в 1923 был даже избран Почетным председателем редакционной коллегии общества филателистов. Принимал активное участие в подготовке первого издания Большой советской энциклопедии (являлся редактором отдела литературы, искусства и языкознания). В 1923, в связи с пятидесятилетним юбилеем, получил грамоту от Советского правительства, в которой отмечались многочисленные заслуги поэта «перед всей страной» и выражалась «благодарность рабоче-крестьянского правительства».

    В огне ночном мне некий дух предрек:
    «Что значит бунт? — Начало жизни новой.
    Объято небо полосой багровой,
    Кровь метит волны возмущенных рек.
    Великим днем в века пройдет наш век,
    Крушит он яро скрепы и основы,
    Разверзта даль; принять венец готовый,
    В сиянье братства входит человек.
    Дни просияют маем небывалым,
    Жизнь будет песней; севом злато-алым
    На всех могилах прорастут цветы.
    Пусть пашни черны; веет ветер горний;
    Поют, поют в земле святые корни, —
    Но первой жатвы не увидишь ты!»
    ("Бунт", 1920)
    Я приветствовал Октябрьскую революцию. После 1917 активно участвовал в литературной и издательской жизни Москвы, работал в различных советских учреждениях. В 1917-19 гг. возглавлял комитет по регистрацию печати, заведовал Отделом научных библиотек и литературным отделом Наркомпроса, а в 1920 году вс...Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Во время Первой мировой войны отправляюсь на фрон военным
    корреспондентом от "Русских ведомостей". Из писем к жене:

    Милая хорошая Jeanne!

    "Ты мне все пишешь о возвращении. Знаю и сам, что следовало бы вернуться. Но обидно покинуть войну еще в самом ее начале! Столько еще можно увидеть, столько узнать! Приехать в Москву не трудно, но трудно будет выбраться из Москвы обратно в Варшаву. В конце концов я и сам не могу решить, как поступить лучше".

    "Сейчас получил от Тебя, наконец, письмо после долгого перерыва. В нем Ты, хоть и чуть-чуть, но упрекаешь меня за неясность выражений в моих письмах. Вот что я должен написать Тебе по этому поводу и что Ты, может быть, прочтешь. В настоящее время, вполне официально, установлена цензура для писем. Письма вскрываются и прочитываются, конечно, некоторые, но ведь не угадаешь, какие. Я убедился, что мои письма, адресованные прямо в редакцию, цензуруются все. Последнее время я заметил, что цензуруются и письма к Тебе. Поэтому я не всегда могу говорить в письмах прямо, а иное выражаю обиняком".

    Письмо написано неаккуратно. 3 часа ночи. Раньше некогда было. Писал в «Голос». Принял ванну, поужинал, запил лимонадом (вино здесь везде запрещено) и стал писать к Тебе. Сейчас живо ощущаю Твою близость. Будь Москва ближе, приехал бы поцеловать Тебя. Но трудно будет из Москвы вернуться на «театр военных действий», а мне, право, жаль с ним расстаться…

    Ну, пора закончить. «Листки исписаны кругом». Целую Тебя нежно.

    Твой всегда

    Валерий
    Во время Первой мировой войны отправляюсь на фрон военным
    корреспондентом от "Русских ведомостей". Из писем к жене:

    Милая хорошая Jeanne!

    "Ты мне все пишешь о возвращении. Знаю и сам, что следовало бы вернуться. Но обидно покинуть войну еще в самом ее начале! Ст...Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    В 1910 году активность символизма как литературного течения несколько снижается. Я же в это время уделяю внимание прозе, критике, пушкинистике. Выступаю с публичными лекциями. Написан роман "Алтарь победы. Повесть IV века", написанный под впечатлениями от путешествия по Италии.
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    В 1909 году "Весы" прекратили вое существование. Я постепенно отдалялся от журнала, так как чувствовал себя там словно "заложником в неприятельском лагере". Этот "запредельный граммофон" Белый всюду со своими религиозно-мистическими исканиями... Блок, Гиппиус, Мережковский, Соловьев отходили, отдалялись от меня и моего мировоззрения. Я принял решение закрыть журнал. В 1909 году "Весы" прекратили вое существование. Я постепенно отдалялся от журнала, так как чувствовал себя там словно "заложником в неприятельском лагере". Этот "запредельный граммофон" Белый всюду со своими религиозно-мистическими исканиями... Блок, Гиппиус, Мережковский, Соловьев отходили, отдаля...Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Во время Русско-японской войны я писал много гражданской лирики и был охвачен великодержавными настроениями, которые вскоре сменились осознанием разрушительной силы грядущих гуннов.

    Где вы, грядущие гунны,
    Что тучей нависли над миром!
    Слышу ваш топот чугунный
    По еще не открытым Памирам.

    На нас ордой опьянелой
    Рухните с темных становий —
    Оживить одряхлевшее тело
    Волной пылающей крови.

    Поставьте, невольники воли,
    Шалаши у дворцов, как бывало,
    Всколосите веселое поле
    На месте тронного зала.

    Сложите книги кострами,
    Пляшите в их радостном свете,
    Творите мерзость во храме,—
    Вы во всем неповинны, как дети!

    А мы, мудрецы и поэты,
    Хранители тайны и веры,
    Унесем зажженные светы
    В катакомбы, в пустыни, в пещеры.

    И что, под бурей летучей,
    Под этой грозой разрушений,
    Сохранит играющий Случай
    Из наших заветных творений?

    Бесследно все сгибнет, быть может,
    Что ведомо было одним нам,
    Но вас, кто меня уничтожит,
    Встречаю приветственным гимном.

    Во время Русско-японской войны я писал много гражданской лирики и был охвачен великодержавными настроениями, которые вскоре сменились осознанием разрушительной силы грядущих гуннов.

    Где вы, грядущие гунны,
    Что тучей нависли над миром!
    Слышу ваш топот чугунный
    ...Смотреть еще
  • Валерий Яковлевич Брюсов
    Нет, я не ваш! Мне чужды цели ваши,
    Мне странен ваш неокрыленный крик,
    Но, в шумном круге, к вашей общей чаше
    И я б, как верный, клятвенно приник!

    Где вы — гроза, губящая стихия,
    Я — голос ваш, я вашим хмелем пьян,
    Зову крушить устои вековые,
    Творить простор для будущих семян.

    Где вы — как Рок, не знающий пощады,
    Я — ваш трубач, ваш знаменосец я,
    Зову на приступ, с боя брать преграды,
    К святой земле, к свободе бытия!

    Но там, где вы кричите мне: «Не боле!»
    Но там, где вы поете песнь побед,
    Я вижу новый бой во имя новой воли!
    Ломать — я буду с вами! строить — нет! (Близким, 1905)
    Нет, я не ваш! Мне чужды цели ваши,
    Мне странен ваш неокрыленный крик,
    Но, в шумном круге, к вашей общей чаше
    И я б, как верный, клятвенно приник!

    Где вы — гроза, губящая стихия,
    Я — голос ваш, я вашим хмелем пьян,
    Зову крушить устои вековые,
    ...Смотреть еще
Вам нужно войти на сайт, чтобы оставить комментарий
Нет комментариев
Социальная сеть литературных героев